Что нового

Хорошие новости: фри-джаз под санкции не попал. Это в СССР хотели разгибать саксофоны, а у нас они такие хитровывернутые, что вполне хватит на пару крупных событий.

В ожидании фестиваля Leo Records в России мы беседуем с виновником праздника – некогда советским эмигрантом, а сейчас британско-подданным, легендой свободной музыки Лео Фейгиным. Издатель и пропагандист современного искусства рассказал, чего ждать от джазовых концертов в Воронеже, что он знает про ностальгию и сообщил, кто стоит на самой высокой ступеньке музыкального развития.

Звуки.ру: Фестиваль Вашего лейбла Leo Records проходит в России в третий раз. Что изменилось, какие традиции важны для вас? 
Лео Фейгин: Фестиваль набирает силу. Впервые в этом году он становится международным. Мы ожидаем выступлений немецких музыкантов — пианиста Семена Набатова (Simon Nabatov), саксофонистов Фрэнка Гратковски (Frank Gratkowski) и Гебхарда Ульмана (Gebhard Ullmann), тромбониста из Швейцарии Янника Бармана (Yannick Barman). Чрезвычайно расширилась география фестиваля. Концерты будут проходить с семи городах — Санкт Петербурге, Архангельске, Москве, Воронеже, Ростове на Дону, Самаре и Саратове. Концертами в России фестиваль себя далеко не исчерпывает. Он будет продолжен в Берлине в конце декабря. 

Звуки.ру: На фестивале играют немцы и швейцарец. Почему же не англичане? 
Лео: Англичане не играют по одной простой причине — нет денег для того, чтобы пригласить англичан. Благодаря немецкому спонсору, Институту Гёте, мы смогли пригласить немецких музыкантов, но Британский Совет отказался нам помочь, что очень печально. 

Звуки.ру: Часть концертов Leo Fest войдут в программу фестиваля «Чернозем» – мультикультурного мероприятия в российской глубинке. Нет ли желания и дальше развивать Leo Fest в этом направлении? 
Лео: Я мало знаю о воронежском фестивале "Чернозем", но наш главный промоутер, музыкант Алексей Круглов, очень положительно отзывается об этом фестивале. Не исключено, что если все пройдет хорошо наше сотрудничество будет продолжено. 

Звуки.ру: Ваши легендарные фильмы «Новая музыка из России» наконец-то издаются – российским лейблом ”Геометрия”. Прокомментируйте, пожалуйста, это событие. 
Лео: Я создавал эти фильмы, поэтому для меня ничего небывалого в них нет. Что касается "Геометрии" то я еще не видел, что они сделали. Другое дело, что у меня есть задумка снять новый фильм о русской новой музыки. Я познакомился с замечательным продюсером Оксаной Матиевской, с которой мы решили снять еще один фильм. Эти съемки будут проходить ровно 25 лет спустя, так что посмотрим, что получится из нашей затеи. 

Звуки.ру: Начало работы над фильмами будет презентовано джемом в “Доме Культуры”. Там же представлены и диски Leo Records. Как проходит дистрибуция релизов вашего лейбла? 
Лео:: Дистрибуции в России просто напросто нет. Вообще с Россией чрезвычайно трудно, если не невозможно, заниматься бизнесом. Во многом она - страна третьего мира и эти 25 лет относительной свободы ничему ее не научили. 

Звуки.ру: Скажите, а ностальгия для русских эмигрантов сейчас – реальность или это только древний миф? 
Лео: Я понятия не имею о русских эмигрантах. Я живу в 500 км от Лондона, я не общаюсь с эмигрантами. Я знаю, что в Лондоне много русских, но я ни с кем из них не знаком. 

Звуки.ру: Изменились за последнее время - как люди, как музыканты - российские артисты, чьи диски выходят у вас – Алексей Круглов, Тим Дорофеев, Анастасия и Евгений Маслобоевы? 
Лео:: Как музыканты российские артисты становятся все лучше и лучше. Если у них есть возможность выступать, если на их концерты ходит публика, это значит, что есть все предпосылки, чтобы они стали играть еще лучше.

Звуки.ру: В основе, по сути своей человек тянется к ритмической и тембровой организации, комфорту. Почему люди вообще слушаю фри?
Лео:: Я не уверен, что человек по сути своей тянется к ритмической музыке и комфорту. Может быть это верно для большинства людей, у которых кроме ритма и комфорта в головах ничего нет. Мы все, конечно, любим подергаться под такую музыку, но это музыка очень ограниченная. Она ограничена тем же самым ритмом, тональностью, гармонией — это музыка закрытая и она не может вырваться из ограничений, которые накладывают на нее все те же гармония, тональность, ритм и т.д. Фри-джаз, который наши музыканты играют чрезвычайно редко, музыка открытая. В ней можно все, все кроме клише. Она открывает перед музыкантом совершенно новые возможности создавать спонтанно законченные структурные композиции. Это высшая форма музицирования. Степень креативности в такой музыки самая высокая. Музыканты, создающие спонтанные композиции, находятся на самой высокой ступеньке музыкального развития.

Александр В. ВОЛКОВ,
Оригинал публикации