Что нового

Конторе Кука — 25. Я знаю Володю Елизарова почти 30. Сейчас Кук готовит грандиозный концерт в “Звезде” и рассказывает о том, как это будет.

Я смотрю на него и думаю, что вот парень — делает авангардный рок на мировом уровне, выпустил множество альбомов, получает очень высокие оценки критиков, играет в кино у Меликян, да всё и не перечислишь, чем Кук знаменит и хорош, но при этом — ни славы, ни признания. Полная безвестность в родном городе. И никакой обиды. Только энергия и даже такой куковский напор, который был всегда…

… хотелось бы собрать  тех, кто музыку пытается слушать. Упор на качество концерта делать.

— У тебя оно в чём заключается, качество?

— Не просто группа играет, а какие-то коллаборации, эксперименты, мультимедиа-контент. Фотосет, который будет озвучиваться музыкантами. Из спектакля «Одиссея» будет отрывок, в реальном времени. То есть 60-70% — полная импровизация. Муханов показывает фото, Могилевский выходит и начинает играть. Всё рождается здесь и сейчас. Это половина всего действия.

— А репетировать вместе будете?

— Каждый будет отдельно. «Мады» делают пару вещей «Конторы». Может, приду к ним раз на репетицию, они свою программу делают. «Полимеры» своё с Джоем, Саморуков – фильм.

 Мик умер в 1994, поэтому «Конторе» — 25.

— Мне Астров рассказывал, что ты классе в шестом учился играть на «битлах». 

— Гитару мне в 1971 купили. Я же в 11 школе учился, там и мой старший брат учился, и старшеклассники, такие дяди, все ходили с папочками, на которых было написано «Beatles» и «Rolling Stones». Катушки приходили в Самару с запозданием в полгода, чуть меньше. Сержант Пеппер вышел в июне, по-моему, в 67 году. А в августе его уже в Куйбышеве слушали. Но у меня тогда не было магнитофона, магнитофон купили родители в 70-м, «Днипро». 

— Да, у меня тоже такой был, вообще «гроб» неприподъёмный. И плёнка типа 4, она рвалась постоянно.

— Была 4, 6 и 10, но у Днипро 19-й скорости  не было, только девятка. И у нас знакомый жили во дворе, у него – с 19-й магнитофон — «Орбиту», брали и переписывали. Но большие катушки не лезли, приходилось панель снимать, чтобы 525 м. Так мы всех «битлов» и переписали, «Сержант Пеппер» вообще вот вышел в 1967 году, я в первый класс пошел, а брат старше, вот он домой и припёр альбом «битлов». Мне 7 лет было.

— Мне тоже было 7 лет, когда я «битлов» услышал, но это уже был 1979 год. 

— Ну, там уже и панк, и всё. А Высоцкий и «битлы» — дворовая культура, я же жил в старом городе, Водников, 23. Там первый троллейбус прямо ехал до школы, а обратно я на «тройке» ездил, вниз. У нас же система дворов, ты же знаешь, наши – 23, 25, 27. Водников, естественно, гитары вечером, Там, конечно, контингент стрёмный был, но, как ни странно, довольно продвинутый. У половины родители отсидевшие, и там все старше меня на 5-8 лет, то есть мне лет 7, а им лет 15. Сильно старше. Отношения классные были, свои пацаны, нельзя ни обидеть, ничего.

Были там ребята уголовные, клички даже помню, А в основном приличная публика. Естественно, приходилось тянуться мне за ними, куда деваться. Бегать, прыгать и мозгами. Ну, слава богу, родители кое-что дали. 

— Классическая английская схема. Вот ты начал играть «битлов». Группу собрал уже в старших классах? ВИА, на танцах играть?

— 9-10 класс. Мы удолбали директора, и нам купили гитары, усилители, вот эту всю фигню. У нас шефы были Дом Промышленности. Вот они нам оплатили. Пошли мы в «Самару» (ЦУМ) зимой, на втором этаже зашли в этот музыкальный отдел, но выбора-то не было, то есть мы купили усилители «Электрон», 20-ваттник, гитары, бас-гитар не было, мы купили три гитары электро, и из одной сделали бас… Ещё барабаны, «Ионику», «Юность». Вот это всё погрузили на санки и по Вилоновской с этими коробами притащили в школу, распаковали, нас специально отпустили с занятий. Это зима 9 класса. Вот полтора года мы на танцах играли. Астров больше театром занимался в школе, хотя музыку-то он знал, подогнал мне Дэвида Боуи "Young Americans" на катушке. 

— Что вы пели?

— Пытались сочинять своё, помню, на английском. Это 1976 год, тогда вообще не было ни «Машины времени», ничего. «In Oklahoma hills where I was born…» — это я придумал на уроке литературы, то есть 43 года назад. Я окончил школу в 1977. Как-то повстречались в пивбаре под цирком, он как раз открылся в 77 году… Пошли последний звонок отмечать, с басистом Вадиком Юковым. В этом баре еще так цивильно, культурно было, можно было сесть, заказать рыбу в тесте, а через полгода какие-то проститутки, грязь, пьяницы, селёдка. Репетировали в Почтамте, там знакомая девица была, старше нас лет на 5, наверное, и она выбила зал, аппаратура какая-то была. Новый 78 год, а танцы внизу, в подвале, и вот мы потащили пианино, а вахтёр не пускает. Кинули это пианино на хрен прям на вахте. А потом плановый институт, армия. Когда я пришел из армии, вернулся из Москвы одноклассник Витёк, он МИФИ окончил. Ещё раньше он доставлял в Самару концертные записи БГ, Майка он лично записывал. А их знал его одногруппник Вова Литовка, редактор журнала «Ухо». К ним и Пономарёва, и Цой приезжали! Вот они там крутились, делали концерты, сейшны, квартирники, а Витёк записывал, у него магнитофон «Весна» был. Привозил и свердловский рок, Настю, «Трек». 1979-й. А потом он приехал в 84-м, мы сразу с ним пошли в «Гаудеамус», к Астрову, чтобы хоть что-то записать там, там были какие-то инструменты, магнитофоны. Он уже закончил авиационный, у него параллельно Лукину была дискотека. Пирамида. Но Витёк физик, всё больше пульт паял, а тут Женя Муратов объявился со своим «К-2». Хорошая группа, кстати. Год 87, может. С ним сошлись и играли. 88 год, Фестиваль «В фонд помощи Армении» Астров делал. Если кто помнит там землетрясение ужасное было. Рябиков точно играл, мы, может, и «Гаврош».

— Нет, «Гавроша» не было вроде.

— Ну, не помню, «К-2», Дубиков пел «Ноги мой», битком был зал. Да, и ещё «В Самаре всё спокойно, в Самаре всё ништяк». 

А тут Дима Рок-н- Ролл подгоняет Мика — Сашу Микрюкова, клавишника. Я пару сольников написал. Мик принёс своё, мои катушки послушали, это 91-й год, июнь. Мы сошлись, всё лето на базе в «Гаудеамусе» репетировали.

— Вы же набирали популярность, со стороны выглядели очень хорошо.

— Музон-то правильный был, он любитель The Cure, всего меланхоличного такого, пытались искать, играть что-то, делать, да. Но ты же знаешь, в начале 90-х даже куда-то поехать… Передали кассету в Питере Коле Гусеву Я ему звоню — , да, говорит приезжайте, концерты устроим. Тогда с нами Дима Хохлович играл и Эдик Тишин. Это уже второй этап так сказать, первый это Вова Ткач и Мик, басиста не было, играли втроём. Мне даже больше нравилось, чем расширенный состав, потому что “дорзовский бас” давал свою какую-то мягкость, и в то же время звучание. Ну и техника другая… Помню первый раз пришли с Витьком к Мику в его хибарку в Овраге Подпольщиков. Взяли молдавского вина…Оно продавалось тогда в таких больших трёхлитровых жестяных банках. Не успел я разлить вино по стаканам – смотрю Мик уже свой выпил. Потом ещё один — залпом. Я как-то не придал этому значения . Ну, думаю может у парня такая манера пития. Потом случилось что-то непонятное.  Он вдруг смахнул всё со стола на пол, схватил кипящий чайник и вылил своей женщине на голову. Уходим – говорю Витьку. Мик за топор — куда? Музыки не хотите? И давай по пианино топором фигачить.  

Это я уж потом к его манере выпивать привык,  а поначалу было довольно тревожно. С Миком у нас песни более мелодичные были, иногда влияние 60-х годов чувствовалось, битловское, и он сам мелодист, очень сентиментальный парень, сочинял мелодии свои минорные, французскую эстраду любил, в этом плане усилило. Я не помню, чтобы у нас какие-то разногласия были, именно мы похожи были. Ровесники почти.

— Он же бешеный был. 

— Когда он трезвый, он тихий, воспитанный, даже застенчивый, спокойный. А когда он в этом (щелкает себя пальцем по шее), ну, тут, извини, любой может. 

— Я его почти не видел трезвым. Помнишь, как ездили на “Автоград”?

— Когда нам дали этот музыкальный центр, второе место или какое мы заняли…, Мик учинил в общаге такой дебош, что нас выгнали. Ну вернулись домой, продали этот центр а деньги само собой пропили.

Несмотря на характер Мика “Мик, Кук и Ко” были одной из главных команд Самары. 

Но летом 1994 года Александр Микрюков погиб. Володи Елизарова рядом не было, а я был, разговаривал с Миком за полчаса до смерти. А потом вместе с девушкой ушел в магазин. Не помню, как назывался — на углу Осипенко и Ново-Садовой. За водкой, конечно. И когда мы шли назад у дома уже стояла толпа… Мик то ли выпал, то ли выпрыгнул — правды никто не узнает. И лежал на асфальте ещё пьяный, но уже мёртвый. Я уже был неплохо знаком с Куком в это время. Помню, он казался мне настолько серьёзным, что я позвал его работать в нарождавшееся рекламное агентство “Стиль”. И в качестве менеджеров, со Станиславом Фурманом за рулем и с Максом Шабалиным, мы ездили незабываемо в город Отрадный. В результате, кстати, был разработан знаменитый торговый знак “Отрада”. Если, кто помнит. А рок-музыка в новые времена казалась какой-то… устаревшей. Реклама выглядела гораздо интересней. Но для Володи музыка, хоть и не совсем «рок», была важней.

Про то, что своего первого гитариста для новой группы он прослушивал в агентстве “Стиль”, в гостинице “Жигули”, Володя Елизаров рассказал мне только сейчас, через 25 лет. Гитаристом стал мой однокурсник по истфаку Андрей Жидков.

Мы с Куком сидим в кофейне White Cup, вокруг ноябрь 2019 года и Володя рассказывает историю своей группы. 

— Ближе к настоящему надо, это всё история… 97-й — это ещё Жидков, потом в 98 он ушел в «Воду», я со Стасом Семеновым, Сергеем Тюняевым что-то продолжал, потом Юра Пермяков полгода был, Вася Зинковский, кто-то ещё, ещё и ещё. Этот период какой-то мутный и, честно говоря, мне не очень понятный. Были конечно и хорошие моменты. 
Интересная история со Стасом Тулешовым. Он же у нас играл на барабанах на записи самого первого альбома. Который мы на студии Валентина Сердобова записывали. А Стас тогда работал в Волжском Народном Хоре перкуссионистом. Они уезжали на гастроли в Питер на два месяца, а потом в Швейцарию на джазовый фестиваль, потом он всё рассказывал как джемовал там с Уинтоном Марсалисом. Так вот… пришёл он на запись с рюкзаком и у него было времени час-два. Сыграл 16 песен на раз, услышал их первый раз и сыграл, забрал рюкзак и всё. Ни одной правки. 
Потом лет через пять мы репетировали в ДК Пушкина, в подвальчике. Тогда со мной Аркадий Вдовкин играл, уже под минусовку, компьютеры были. Начало 2000-х, я себе первый комп купил в 2001, по-моему. И Стас пришёл к нам на репетицию, и стал наяривать такое, что челюсти отвисли, я нормально это воспринимал, а вот Аркадий, клавишник, говорит, а можно попроще – чих-пых чих-пых?. Ну надо знать Стаса…Тулешову нельзя говорить такие вещи да ещё в такой форме, он же с Марсалисом джемовал. Да и вообще…круче барабанщика я не встречал. 

— У тебя этот стиль сформировался где-то в начале 2000-х, да? Всё равно у тебя своя всегда узнаваемая манера… 

— В смысле чих-пых? (смеется) 

— А что ты сборник не сделаешь? 

— Оцифровали как-то с шумовиком Витьком. Послушали, оно не то что морально устарело. Для тех времен звучит как демо, попытки, живьем лучше звучало, может, а в фиксированном виде процентов 60 не жалко в корзину выкинуть. Но у многих и этого-то нет. Кто из куйбышевских групп 90-х? Ну, «Гаврош», может. Но на запись мертвеца с косой не воткнёшь… «Седьмая ступень»… Групп было больше сотни, а остались единицы. 

— У меня была мысль отмастерить всех по одной вещи…Выпустить альбом такой. Куйбышевская волна. Но очень мало вещей, даже на альбом не наберёшь. Таких, чтобы они сегодня звучали. Ты с Миком, может, «МАД» и «Руки». 

— Они слушаются, да. Ну, насколько я знаю, Березовский в Питере начинал учиться, «Странные игры», пост-панк…всё такое… 

— Мне кажется, он себя и сейчас так ощущает — «питерский панк». 

— Короче… Это всё легло на правильную почву, а остальные, как появились, так и исчезли. 

— Может, просто не было на чем писать? 

— Магнитофоны были у всех. Два магнитофона и делаем накладки, всё. Может, нечего записывать просто было?! Когда на концертах полный зал был, это одно, а залы были полные все в 90-е. Я ещё тогда делал ВК-рок. ВК-сегодня. газета, она как-то переформатировалась, «давайте пошумим в «Звезде» — говорят. 

Я сделал, у меня закончились билеты основные, запасные, а народ валит и валит. «Звезда» раздулась, причём в том зале, где фильмы, не в клубе. Да тогда и клуба ещё не было. Зал на девятьсот мест, а сидело, наверно, тысячи полторы… 

А потом у группы начался второй этап, условно говоря, это Березовский, Садовников и я, Серёга Носов с нами барабанил, я знаю его еще по ТТУ. У Серёги было две любимые группы – Синяя птица и Дип Пёрпл. А любимая еда в поездках – селёдка в масле. Это хреново масло проявлялось потом на гитарных чехлах, на джинсах, даже на стельках зимних ботинок. Что мы играли? Да хрен его знает. Учитывая мою тягу, к авангарду, Березовского к панку, а Носова ко всякой жути…. получался адский коктейль. А жил Носов на Шмидта, в частном секторе, и мы у него репетировали. Ну чтоб за базу не платить. У него тёща глухая, она в одной комнате сидит, телек глядит на полную громкость, тут печка с дровами коптит, где-то под полом собака воет. 

— Русский рок. 

— Скорее русский быт. Но там, по крайней мере, был уже выход «Реновации», альбом первый, изданный на «Геометрии», то есть они сами нас нашли. Ульянкин (продюсер Геометрии) говорит, давай выпустим СD на нашем лейбле. Они нас целый год ждали! 

С сентября по май я ездил чуть ли не через день на Сухую Самарку, наверное несколько раз экватор обогнул. У Березовского дома оборудование, у него и писались . У него уже машина была, сначала «Ока», потом УАЗик. Иногда он меня подкидывал до Хлебной площади. Записали за год и издали первый диск, даже заплатили нам гонорар 500 баксов. Они за свой счёт все издали. 

— А он разошелся? 

— По-моему он весь распродан, тысячу экземпляров. А может и нет. Не знаю. 

— А сколько альбомов у Конторы всего? 

— Если считать тот, который у Сердобова записывали, то 10 получается… По содержанию он честно говоря, не очень так, просто качественное музицирование. Из 12 песен парочку я бы оставил, «Не Париж». Может ещё одну. Ну, это издержки. 

— Какой ты считаешь самым удачным, состоявшимся альбомом? 

— Остальные девять все по-своему неплохи: "Реновация", "Lo-End", "Вирус джаза", "Чек", "Средняя Волга", "РИО", "Карачун", "Mein Lieber Friend", "ЙЯЁЁЁЁ"… «Чек» вообще вошел в ТОП-10 альбомов по версии «Роллинг Стоун» вместе с альбомами Боуи, Кейва, Трики… компания веселая, не правда ли? «Реновация» фактически первый в новейшей истории, к тому же изданный на московском лейбле. Тяжело давался, ругались постоянно, но худо-бедно сделали. По аранжировкам были споры. Не цельный, кукольный, разношёрстный, есть несколько песен нормальных, но нет на мой взгляд найденного изначально какого-то посыла, который бы вытаскивал все. У нас не было общего видения, желание было, потенциал. Хотя мы играли до этого, это же уже 2004, мы уже 4 года играли. Не было опыта записывать на компе. Когда мы сели писать второй альбом «Орднунг» Серёга Носов к тому времени как-то отпал – на записи он был не нужен поскольку барабаны компьютерные, Олег и Березовский – это почти уже «Руки» . Я смотрю, баланс сил стал смещаться куда-то не туда. Всё больше и больше. В конце концов мы просто разбежались. В итоге этот «Орднунг» так никуда и не пошел. Да и хрен с ним. «Lo-End» делался уже в новом составе. Практически вдвоём с Телегиным. Это первый альбом который заметили критики. Андрей Бухарин хорошо написал о нем в «Ролинг Стоуне». Очищенный до костей звук… аскеза способствует восприятию….результат не похож ни на что… На мой взгляд там одна провальная вещь – "По тонкому льду"… я так и не смог с ней справиться… а остальные в принципе нормальные. Несколько вещей Данила Телегин написал, музыку с текстами — сразу. У него тогда ещё с текстами не очень получалось, а сейчас он их клепает – будь здоров… Так, что там дальше? «Вирус Джаза». На «Вирусе Джаза» как раз Джой (Вадим Быстров) ушёл из «Конторы». До этого он года полтора отвечал у нас за ритм-секцию. То есть мы под грувбокс играли. Ну, Джой парень очень продвинутый в плане звука, сэмплов и прочего… 
С барабанами проблем не было. Другое дело, как ему было в Конторе после Федула и Стугерронов. В любом случае опыт был интересный. Записали даже концертник — "Технически это легко". Ну, а «Вирус Джаза» уже опять вдвоём с Телегиным доделывали. Плюс – привлечённые музыканты, Эдик Тишин на трубе, Юра Пермяков на барабанах. Сделали пару миксов с одной нашей бельгийской знакомой авангардисткой. Ну, а дальше уже Витёк Гуров в Контору влился. И до сих пор в ней, хотя и в Питер переехал. Это уже шумовой этап. Мы впервые для «Конторы» стали шумы использовать как фактически базовый элемент. Собственно запись нового альбома начиналась теперь с шумовых заготовок. Всё отслушивалось. Отбирались лучшие. Ну, а дальше вся эта руда так сказать… очищалась, обрастала мясом, текстом и так далее. На альбоме «Средняя Волга» уже Олег Садовников с нами опять играл. Вернулся из продолжительного отпуска. И до альбома "Mein Lieber Friend" включительно. Он конечно прежде всего композитор. Мелодист. Так сказать, Маккартни и Шостакович в одном лице. Музыкальные темы выдаёт – только успевай записывать. И ты знаешь – по-моему мы даже ни разу не ругались из-за музыки..или там из-за текстов..или из-за аранжировок…Я думаю потому что каждый отвечал за свой участок и доверял другим. А если и заходил на «чужую территорию», то делал это очень деликатно. Потом Олег правда опять ушёл в отпуск. Но музыку насколько я знаю не бросает. А совсем недавно мы ещё сайд-проект запустили «Хаку» называется — HQ. Там два молодых брата-близнеца. Андрей и Алексей Исаевы. Это как бы «Контора» но и не «Контора». Упор больше на живое исполнение. Гитары живые и всё такое. Альбом недавно выпустили. "Форст-Цинна". В "Звезде" презентация альбома будет. Рекомендую. А вообще я так скажу. Я всегда старался брать от каждого участника в музыкальном плане по максимуму… старался вытянуть из него всё, что он может и даже больше — для общего дела. Может поэтому «Контора» и жива до сих пор. Ну, а больше всего не люблю знаешь что? — когда музыку отодвигают в конец очереди. Я этого дерьма нахлебался будь здоров!. Когда я слышу – я не могу, у меня работа. Блин… мне хочется взять палку и по башке шарахнуть… Но приходится сдерживаться. Такова реальность. Нужно есть, пить, детей воспитывать. Да я сам такой же. Ничем не лучше. Такова реальность. А кто может игнорировать реальность?

Интервью опубликовано в двух частях. Первая вышла 18 ноября, вторая - 26-го ноября 2019 года. Фото взяты из оригинальной публикации.