Можно подумать, что раз альбом называется "Военные куплеты", то он – про войну. Да и наблюдатели отмечают, что эта "тема" ранее не раз всплывала в композициях московской авант/психоделической группы. Но тогда придётся предположить, что песня "Эй, кузнец" – про кузнеца. А "Шкаф" – про шкаф? Понятно же, что это не совсем так. Война для "Отказа", как и шкаф – символ, аллегория. "Силён народа дух, пока идёт война!" – думает кто-нибудь, что это смешно? "Мы победим, базара нет, в очАредной войне!" – кто не узнал эту интонацию, знакомую каждой школе, каждому двору?

Релиз готовился долго, вещи из него представляли на концертах, что-то выпало из ряда и вышло на предыдущем альбоме "Гуси-лебеди" (2010). И всё же "Военные куплеты" – целостный альбом, он создает единое поле смыслов, это – сюита. Истерично-радостные духовые открывают альбом спотыкающейся бравурностью. В составе появились новые/старые/знакомые фамилии – саксофонист Павел Тонковид встал в ряды брасс-секции с Андреем Соловьёвым (труба), на клавишных играют то Павел Карманов, то участник ранних записей "Отказа" Максим Трефан.

Песня "А вдруг!" уходит в музыкальную абстракцию, морзянка в начале вещи "Гудериан и мороженое" сменяется вокалом Романа Суслова, кричащим под рифф духовых и бурные ударные Михаила Митина: "Слева!", "Фланг!". Порыкивания баса Дмитрия Шумилова, тем временем, представляются имитацией танковых гусениц. В начале темы "Пехота в окопах" приджазованная гитара Суслова заманчива, словно мы у костра. Кафешантанная скрипка Сергея Рыженко и квазиромантичный напев создают сюрреалистическое настроение, проваливающееся в брасс-беспредел. Далее – "Гопак", приседающий брутальный танец с покриком и посвистом. "Зенитчик" кричит "Я должен знать ВСЁ!!!", буквально искрит радуга смыслов, заложенных в тексте. Хитрый перевод названия – "Sky Shooter" вызывает улыбку, разбор приводит к слову "зенит", но это не футбольный клуб, а точка на небе – чем не мишень? "Мы победим!" – уверяет взрывной апофеоз.

Функции увертюры выполняет первая песня, а композиция "Увертюра" оказывается предпоследней вещью трек-листа. Слова кончились – звучит поток фонем. После этого не хочется даже гадать, что же группа назвала словом "Финал" – последнюю композицию. Но звучит сдержанная гитара Суслова и колокола Дениса Юровского, получается чистое чувство, когда слов уже и не надо, а можно обняться и слушать. Но эта вещь коротка.

Философическая ирония Вежливого отказа отразилась на идеально-издевательской, лаконично-загадочной обложке альбома и в подходе к его болезненной, непростой теме. Но публика не осознала, что на её глазах разворачивался творческий эксперимент в духе давно сформулированного тренда – "профанации тоталитарного героизма". Психоанализом человеческой агрессивности альбом назвать нельзя. К состоянию катарсиса группа словно бы и не стремится. Команда просто "воюет", точнее, не соглашается с пошлым пониманием важных вещей. И эта война – вечна, хотя мы, конечно же, победим...

Александр В. ВОЛКОВ
InRock #4 (82)/2016, стр. 55

Альбом получил высшую оценку (10/10) и титул "Альбома номера" в разделе рецензий на отечественные релизы.

5/5

Начало первой песни может произвести ложное впечатление, что перед нами стилизация под песни советских фильмов о войне. Тех чёрно-белых комедий, в которых гораздо больше музыки, танцев и радости жизни, чем драматичных сцен. Эта труба и общая буффонадная атмосфера располагают к такому выводу. Однако материал оказался не настолько прозаичен. У него нет какого-то главного настроения или стиля. Можно говорить про фри джаз, арт рок, нойз рок, романс и так далее, но всё это лишь части одной большой импровизации. Альбом напоминает лоскутное одеяло – множество фрагментов с грубыми стыками. Музыка вообще тяготеет к грубости – это чувствуется не только в переходах между размерами, но также в хрипящем местами звуке трубы и акустики, экспрессивности большинства эпизодов и явном акцентировании нарочито примитивного ритма. И при этом инструменты не только жонглируют абстрактными гармониями, но в первую очередь воплощают зрительные картины, как это происходит в академической музыке (когда, к примеру, флейтой изображается песня соловья). Наиболее чётко это видно в «Гудериан И Мороженое» и «Зенитчик». Зато у вокала роль, по большей части, незавидная – первый раз полноценная лирика появляется в шестом треке, а до того певец отделывается отдельными строками/словами/звуками. Текст той же «Гудериан И Мороженое» – отдельные, повторяемые по три раза слова, больше похожие на названия сцен, судя по соответствующим изменениям в настроении инструментальной части. Короче говоря, это чистый авангард без тормозов, царя в голове и снисходительности к слабым слушателям. На мой взгляд вышло похоже на творчество группы Не Ждали, но это относится больше к подходу, чем к результату.

miamortu
Rockcor, #8 (150)/2017

В итоговом списке, содержащем семнадцать альбомов 2017 года (по версии автора), "Военные куплеты" занимают шестую строчку

Альбом классиков русского рока и одновременно действующих бойцов прог-арт-сцены. Запись, которая зрела давно, и многие ее вещи не раз игрались на концертах и хорошо известны поклонникам группы. Песни объединены военной тематикой, однако, без конкретных привязок к месту и действию. Нужно отметить превосходное качество записи и неисчерпаемые композиторские находки Суслова и команды. Наслаждение для ушей ценителей, одним словом.

Юлия ТЕУНИКОВА
soundrussia.ru

C кем, с чем «воюет» человек на обложке? Кажется, что у него нет вариантов… Или же это идёт война - с ним? Вообще, человек, поющий что-то, под названием «Военные куплеты» – объект или субъект, он начал войну или кто-то атакует его?

«Вежливый отказ» известен ассоциативными, психоделичными текстами и непростой, полистиличной музыкой. Вещь «Зенитчик» начинается, как джазовая, взрывается роком, но остаётся в околоджазовой эстетике. На песне с запоминающимся названием «Гудериан и мороженое» бас романтично ворчит, духовые дружно сбиваются на фри-беспредел - музыканты группы знакомы с экстремальным звукоизвлечением не понаслышке. Особая тема – работа группы с потоком фонем в текстах, разрывающим сознание слушателя. Эта манера выражать даже не мысли, но настроения не повторяет находки, допустим, Хлебникова - новояз, уже основательно освоенный рокерами и оказывается, при этом, уникальной.
В составе группы - Роман Суслов (лидер, гитары, вокал, тамбурин), Дмитрий Шумилов (бас-гитара, контрабас, вокал), Михаил Митин (ударные), Андрей Соловьев (труба, вокал), Сергей Рыженко (скрипка, вокал). Особо отметим намеченное концертами возвращение в группу Павла Тонковида (саксофон), а также то, что партии клавишных (без войны) поделили между собой супермастера - Максим Трефан и Павел Карманов, игравшие в группе в разные периоды её истории. На заключительной вещи «Финал» с Сусловым музицирует  Денис Юровский (тарелка, колокол).
Так с кем же воюет московская авант-рок-группа в рамках своей музыки, которую хочется описывать терминами типа «эстетский психодел» или «ироничный прогрессив»? Чуть ли не единственная, не только выжившая, но и прогрессирующая - из всего блестящего поколения столичных рокеров конца 80-х, упорно занимающаяся своими «музыкальными изысканиями» и оказавшаяся вдруг даже более популярной, чем 20 лет назад?
Война – важнейшее понятие для нашего, да, к сожалению, и любого другого времени. Ясно и то, что суть войны, реакция людей на неё, сейчас меняется, меняется отношение к ней. О том, что война - плохо и неприемлемо, что с ней надо бороться всем миром – было очевидным для поколений 30 лет назад. Сейчас с разных сторон можно услышать и оправдания, а то и поиски врагов и кровожадные призывы.
Война пронизывает наше существование, да? Есть у вас ощущение, что мы - в окружении или же то, что происходит вокруг – наступление? Например, неизбежное отступление человечества в безнадёжной гонке с энтропией? Есть у «Отказа» песня с похожим названием, а есть ли в нас или в музыке выход из этой западни? Может быть это «пауза», человечество ищет выход, поднимается на новый уровень и уже скоро (смайл) сможет о простом - говорить сложно, и наоборот, в сложном - понять что-то очевидное… Будем искать, как говорил герой популярного кинофильма.
«Профанация тоталитарного героизма» - уже подзабываемый принцип раннего творчества московской авант-роковой группы, в общем-то, не склонной к внешним эффектам, на этот раз реализован весьма эффектно. Ирония тут не просто спрятана, она – в швах тем, в границах смылов, в движении образов. Это не только смех над древнейшей человеческой глупостью, это, скорее плач над тем, что такую простую мысль, что воевать надо с самой войной, приходится повторять – опять и опять.

Александр ТОМАНОВ
Контрабанда, 23 января 2017 года

Композиция "Финал" группы Вежливый отказ открыла последний выпуск программы 2017 года, в которой ведущий Митяй Уранхай предрёк попадание "Военных куплетов" в топ-листы 2017 года многих музыкальных обозревателей. Программа вышла в эфир 25 декабря. Послушать её запись он-лайн или скачать можно по данной ссылке.

Девятый альбом легендарного “кружка музыкальных изысканий” пришлось ждать минимум лет шесть — именно столько прошло с момента первого исполнения одной из пьес, в конечном итоге его составивших. Лидер группы гитарист и вокалист Роман Суслов, любитель экспериментировать не со стилистикой даже, а со стихиями (с танцевальной это получилось в альбоме “И-и раз!..”, с фольклорной — в “Этнических опытах”), на сей раз выбрал актуальную стихию войны. Сам он в интервью открещивается от влияния внешних факторов (“просто совпало”), но если даже так, то, значит, что-то носилось в воздухе.
Давно прошло время, когда музыку “Отказа” можно было причислять к року или чему бы то ни было ещё. Сегодня это нечто, не имеющее названия, но явно находящееся на границе с современной академической музыкой: все композиции невероятно чётко продуманы и структурированы, даже в тех частях, которые кажутся попросту звуковым хаосом; вокальные партии почти везде превратились в вокализы, а там, где ещё остались членораздельные тексты, они либо служебны и подчёркивают назначение самой ли пьесы, её ли лирического героя (“Зенитчик”), либо безнадёжны, несмотря на шапкозакидательский пафос (“Мы победим”). О последней пьесе, единственном “хите” альбома, стоит поговорить подробнее: прозванная “клезмером”, она и впрямь отчаянно разухабиста во всем, от скрипки Сергея Рыженко до рояля Максима Трефана — и при этом ничуть не противоречит основному корпусу опусов. Почему? Потому что эта краска вполне согласуется с неясным публике планом Суслова по решению очередной творческой задачи (он к ним подходит, как к доказательству теорем), достаточно парадоксальным и непредсказуемым, и в то же
время остается главной живой реакцией,пусть и ирочичной, и надмирной, на населяющих нашу планету людей и их методы решать внутренние и внешние проблемы взаимным уничтожением.
Конечно, новый альбом “Отказа” — это то самое чистое искусство, что свободно от идеологии и ответственности перед обществом, но ответственно перед собой и потому безупречно, что бы Суслов ни говорил о “шероховатостях”, постоянно видящихся ему. Но в то же время — музыканты, чай, не роботы, а люди — появление именно этого альбома именно сейчас чрезвычайно показательно. Как говорится, утром в газете — вечером в куплете.

Артём ЛИПАТОВ
Музыкальная жизнь, №1 (1182) январь 2018, стр.83

Лидер «Вежливого отказа» Роман Суслов на концерте в музее «Гараж», 16 августа 2017 года (фото Владимира Лаврищева)

1 ноября Вежливый отказ — одна из самых ярких российских авант-рок-групп — выпустил новый альбом «Военные куплеты», свою первую пластинку с 2010 года. По просьбе «Медузы» Лев Ганкин рассказывает, как группа, всегда чуравшаяся актуальной новостной повестки, записала почти злободневный альбом про войну — и как эта музыка сделана. (Обозреватель ошибся: официальной датой релиза стал день презентации и начала продаж альбома на CD - 2 ноября. - Прим. ред. сайта geometry.su)

Обложка «Военных куплетов» кажется сознательным диалогом с прошлым. В 1989 году на «Мелодии» вышел знаменитый одноимённый альбом Вежливого отказа с кланяющейся фигуркой работы Свена Гундлаха на конверте — новую пластинку украшает не менее яркий художественный образ, созданный на сей раз Ярославом Шварцштейном: прыгун с шестом наперевес, словно дикарь с копьём, несётся в бой, не разбирая дороги; присмотревшись, видишь, что всё его лицо, кроме носа и рта, перебинтовано, как после ранения. И правда, песни «старого» Вежливого отказа — изломанные, криволинейные серенады в среднем или медленном темпе — подразумевали грациозный финальный поклон, артистический выход под аплодисменты. «Военные куплеты» функционируют иначе — это развёрнутая, масштабная авторская рефлексия на тему войны и военной музыки (от симфонической до популярной, от Шостаковича до «Синего платочка»), и главенствующей эмоцией здесь, похоже, оказывается ощущение бессмысленности, нецелесообразности военного конфликта как такового.

Это ярко проявляется в туттийных фрагментах — то есть тех, в которых в дело вступают все музыканты. Таковых на пластинке непривычно много для группы, в своё время явно уделявшей паузам между звуками не меньше внимания, чем самим звукам — с другой стороны, понятно, что и война дело громкое. В кульминациях таких песен, как «Гудериан и мороженое» или «Зенитчик», с Вежливого отказа разом спадает весь культивированный десятилетиями флёр рафинированности: ансамбль, пользуясь военной метафорой, палит из всех орудий, инструменты стремятся перекричать друг друга. Лучше всего это получается у трубы Андрея Соловьёва; впрочем, это и немудрено — Николо Макиавелли еще в 1521 году писал в трактате «Искусство войны», что «при командующем должны быть трубачи, потому что звук трубы не только воспламеняет мужество солдат, но лучше всякого другого инструмента будет слышен среди самого ужасного шума». 

Однако ещё более явственно растерянность от войны как явления слышна в других эпизодах — там, где партии инструментов сознательно разъезжаются в разные стороны. В финале «Гудериана и мороженого» фортепиано играет старомодную мелодийку в своём собственном темпе и размере, не обращая внимания на воинственное остинато прочих инструментов; в концовке следующей песни, «Пехота в окопах», такой же преднамеренный разлад происходит между гитарой и распевным вокалом Суслова и джазовым ритмическим рисунком баса и ударных. Это сложный приём как для исполнителя, так и для слушателя, редко встречающийся в музыке, даже максимально условно описываемой приставками «поп» или «рок» — и тем не менее, здесь он кажется оправданным прежде всего концептуально: как окончательная, решающая иллюстрация несомого войной раздрая — что на поле боя, где смешались-в-кучу-кони-люди, что в тылу, да и вообще решительно во всех аспектах человеческой жизни. 

Однако Роман Суслов не был бы сам собой, если бы сварганил просто-напросто пацифистскую агитку. Да, война часто бывает страшной, но бывает и, например, смешной — трудно иначе трактовать открывающий новую пластинку Вежливого отказа раздёрганный марш «А вдруг!». Война здесь, кажется, списана с «Похождений бравого солдата Швейка» или, например, с хеллеровской «Уловки-22» (по крайней мере, до тех пор пока «Отказ» внезапно не выруливает на мощный, мрачный бридж в духе группы Univers Zero).

Не менее противоречив и давний концертный хит «Мы победим», наконец официально опубликованный на «Военных куплетах» в студийной версии. Заголовок композиции созвучен знаменитому американскому протестному стандарту «We Shall Overcome», но если в канонической версии Пита Сигера на полном серьёзе поется что-то вроде «возьмёмся за руки, друзья», то с сусловского лица и на сей раз не сходит вечный иронический прищур: и когда он на все лады созывает на праведный бой представителей разных родов войск в куплетах песни, и когда подытоживает хором с коллегами по группе, переходя внезапно на простонародный говор: «Мы победим, базара нет, в ачарядной (sic!) войне!». 

Между тем за время, прошедшее с появления песни «Мы победим» в концертном репертуаре Вежливого отказа, очередная война случилась — пусть и не на территории России, но в её непосредственной близости и при её непосредственном участии. Сомнительно, что стремительная милитаризация окружающей действительности как-либо ускорила выпуск «Военных куплетов»: творческий ритм «Отказа» никогда и никак не зависел от событий в «большом мире». Тем не менее, совершенно внезапно — и чуть ли не впервые в своей карьере — Роман Суслов оказался в самом деле куплетистом: в прямом, исконном значении этого слова. Впору посочувствовать англоязычным поклонникам Вежливого отказа, к которым новая пластинка группы попадёт под несравненно более унылым заголовком «War Songs». В нём полностью исчезает сложная семантика слова «куплеты» — по словарю Ушакова, «сатирические песенки злободневного содержания».

Для абсолютного индивидуалиста, каковым со стороны видится Суслов, это, конечно, та ещё подстава — его группа уже самим своим заголовком испокон веков декларировала изоляцию, внеположность текущей повестке, что политической, что культурной. И тут — «Военные куплеты», почти обречённые на то, чтобы читаться как некий злободневный комментарий! В этих условиях фронтмен Вежливого отказа совершил трюк, который однажды ему уже удался, во времена альбома «И-и раз!..»: он почти перестал петь какой-либо внятный текст. Вместо этого в «Военных куплетах» господствует причудливая глоссолалия («Гопак», «Увертюра», «А вдруг!»), на худой конец вокалист ограничивается лаконичными военными командами и восклицаниями («Гудериан и мороженое», «Зенитчик»), а «Мы победим» оказывается едва ли не единственным треком с полноценными стихами.

В интервью Суслов объясняет такое решение своей нелюбовью к фиксированным формам — и да, появление слов в композиции в самом деле как бы останавливает время, маркирует переход произведения от наброска к «окончательной редакции». Но дело, кажется, не только в этом — а ещё и в бегстве от излишней плакатности, от предрешённых истолкований. Военная тема и сама-то по себе сопротивляется полутонам, а тем более сейчас, когда грохот вполне реальных снарядов слышится совсем неподалёку, и от любого, кто высказывается на этот счёт, неизменно требуют чёткой позиции: ты за этих или за тех? Суслов, между тем, говорит не о войне на Украине, в Сирии или где-либо ещё — а скорее о войне как перманентном состоянии русского духа: «Находиться всё время в какой-то конфронтации, в состоянии боевых действий — это несколько более общая штука, не вполне привязанная к конкретным событиям», — утверждал он ещё пять лет назад, когда «Военные куплеты» были глубоко under construction.

Принять ту или иную сторону здесь попросту невозможно, даже если очень хотелось бы — и использование голоса как музыкального инструмента (а не средства передачи информации) позволяет избежать лишних вопросов. Конечно, слушателям в итоге не очень удобно, но неудобство, дискомфорт, по Суслову, — это естественное и даже желанное состояние: «Альбом [„Гуси-лебеди“] мы хотели изначально назвать „Перемена мест“, — рассказывал он в 2012 году. — Но потом это показалось слишком лиричным, а уж тем более, когда это название понравилось всем, мне совсем стало невмоготу». Конфронтация как состояние души — как и было сказано. 

А поскольку это не конкретная, а обобщённая война — то и спектр источников у Вежливого отказа в «Военных куплетах» предельно широк. Допустим, история академической музыки знала немало примеров звукового отображения военных баталий (программная музыка Листа и Штрауса, симфонии Шостаковича и др.), многие из которых оказываются здесь сознательно или подсознательно учтены. Допустим, патетика военного марша берётся «Отказом» практически в чистом, дистиллированном виде — неслучайно на альбоме, по ощущению, меньше клавиш и акустических гитар, чем в тех же «Гусях-лебедях», зато много меди и барабанного боя. С другой стороны, Роман Суслов неспроста вспоминает военные и послевоенные песни, которые он слышал в детстве по радио: вот они, в препарированном, но всё же узнаваемом виде — в сентиментальных мелодиях из «Пехоты в окопах», в редких щемящих партиях фортепиано, в распевных темах, то и дело возникающих в «Гудериане и мороженом» или «Увертюре». Медленная часть последней — это вообще нечто вроде пародии, например, на «Соловьи, соловьи, не тревожьте солдат» Соловьева-Седого, вплоть до многозначительных ритенуто (то есть замедлений темпа) в драматургически важных эпизодах. Пародия, конечно, вышла довольно издевательской — к советскому музыкальному официозу Вежливый отказподходит исключительно «от противного», — и всё же почти против авторской воли в ней то и дело проглядывает и какая-то неожиданная нежность. Культурная ценность советских патриотических зонгов у Суслова вызывает большие сомнения — и тем не менее они тоже идут в ход, тоже могут, наряду с произведениями более «высокого» художественного канона, выступать сырьём, стройматериалом в «отказовском» музыкальном конструкторе. 

Так и получается альбом-веха: в одно и то же время — заметная новинка мирового авант-рока (надо думать, его со временем выпустит европейский лейбл, как это было с предыдущими пластинками «Отказа») и произведение сугубо местное, русское, нутряное по своему духовному содержанию. Вроде — частное высказывание композитора-оригинала, а вроде — меткий выстрел в самую сердцевину цайтгайста. Сложная, хитросплетённая работа, оперирующая при этом базовыми, фундаментальными категориями нашего менталитета и культурной памяти. 

Как пела другая замечательная русская группа, «А война — ну что война?.. Так заведено».

Лев ГАНКИН
meduza.io, 1 ноября 2017 года

Глава I. Предварительные расчеты / «А вдруг!»

Сунь-цзы сказал: война — это великое дело для государства, это почва жизни и смерти, это путь существования и гибели. Это нужно понять.

Не ошибусь, если назову новый альбом Вежливого отказа долгожданным. Я ждал его лет шесть точно — с того самого момента, как впервые услышал в концерте один из треков, в конечном счёте в него вошедших. И впрямь: уже через год было обнародовано название «Военные куплеты». Оно бродило из уст в уста, никак не реализовываясь. Тем временем стихия, которой посвящён новый релиз, гуляла всё ближе, подходя к границам территории, которую мы считаем своей Родиной, и всякий раз, приходя на «Отказ», я слышал её завывание в строчках из разных песен группы: от «пулеметчик, строчи» до «лучший друг солдата — это чёрный ворон». При этом было ясно, что тематика отнюдь не педалируется, просто точка бифуркации — она тут. Как могло быть иначе, если ещё в IV веке до н.э. Сунь Бинь (а не Сунь-цзы, его далекий предок, как прежде считалось) высказал мысль, с которой начинается самый знаменитый трактат о военной стратегии и политике?

Роман Суслов подступал к военной теме как истинный музыкальный анатом и деконструктор: вспоминая навязшие в памяти советские военные песни, он, как видится со стороны, хотел с азартом исследователя поковыряться в теме. Так он некогда окунался в этнику, так он переизобретал танцевальную музыку — но с войной этим не отделаешься.

Глава II. Ведение войны / «Гудериан и мороженое»

Если у тебя тысяча лёгких колесниц и тысяча тяжёлых, сто тысяч солдат, если провиант надо отправлять за тысячу миль, то расходы внутренние и внешние, издержки на приём гостей, материал для лака и клея, снаряжение колесниц и вооружения — всё это составит тысячу золотых в день. Только в таком случае можно поднять стотысячное войско.

Кому война, кому мать родна — эту поговорку русский человек знает сызмальства, и не сразу понимаешь, что горькая она, да не осуждающая. Читая трактат «Искусство войны», в холодных и рациональных строках не только видишь великого китайского стратега (неважно, предка или потомка) и ведомые им воинства, но и ощущаешь незримое присутствие тех, кто считает те самые тысячи золотых, выписывает лак и клей и прочее. Не знаю, как Суслов относится к Сунь-цзы и относится ли вообще как-то, но в «Отказе» всегда подкупала пестуемая им рациональность — в противовес всему, что было, есть и будет русским роком. Этот коллектив если и был стихией, то ведомой и всегда жёстко управляемой. Именно благодаря этому, думается, он и остается до сих пор самим собой — партизанским музыкальным формированием, отличающимся от всего, что было и есть на отечественной сцене. «Отказ» умеет всё — но хочет и делает только то, что считает нужным и важным.

Глава III. Стратегическое нападение / «Пехота в окопах»

...сто раз сразиться и сто раз победить — это не лучшее из лучшего; лучшее из лучшего — покорить чужую армию, не сражаясь.

Война всегда где-то рядом. В психологии русского человека — точно. Я ещё помню реакцию старушек на новости из кухонных радиоточек о происках израильской или американской военщины: «Господи, хоть бы не было войны!» С другой стороны, вспоминается сын квартирохозяйки в Крыму конца 1990-х, здоровенный малый лет 22, который маялся и тосковал в курортном городке и в конце концов ушёл, как говорили, во французский Иностранный легион. Война постоянно присутствует в сознании в трёх ипостасях: как напоминание о подвиге народа, который нам так любят тыкать в нос сторонники патриотического воспитания; как жуть и ужас в памяти того самого народа, который не собирался совершать подвиг, а просто хотел жить, — и как лёгкий и удобный способ решения всех проблем. «…В подвалах и полуподвалах ребятишкам хотелось под танки», — споёт Высоцкий, обозначив вектор, но не раскрыв его. Суслову и его коллегам пришлось работать с этим триединым мифом, но им удалось взглянуть на него сверху и чуть сбоку.

Глава IV. Форма / «Гопак»

Когда побеждающий сражается, это подобно скопившейся воде, с высоты тысячи саженей низвергающейся в долину. Это и есть форма.

Весной Суслов говорил мне о том, что физиологически страдает от диспропорции: «…это даже не перфекционизм — это повышенная требовательность к гармоничности. Я когда вижу диспропорцию, меня тошнит». В новой работе группы почти механистические звуковые структуры, в которых слышны отголоски былых маршей, сменяются хаотическими порывами (на самом деле ничуть не менее продуманными и структурированными); стоит на некоторое время замереть и внимательно вслушаться в каждую из восьми композиций, чтобы осознать единство и борьбу частей, составляющих целое. Легко было бы просто заявить, что музыкантам удалось в звуковой форме совместить теорию войны с её практикой, планирование — с шумом битвы, да вот только вряд ли это окажется художественно оправданной правдой. Эта музыка неописательна и внеоценочна. Хотя, конечно, выводы каждый делает для себя сам.

Глава V. Мощь / «Зенитчик»

Тонов не более пяти, но изменений этих пяти тонов всех и слышать невозможно; цветов не более пяти, но изменений этих пяти цветов всех и видеть невозможно; вкусов не более пяти, но изменений этих пяти вкусов всех и ощутить невозможно. Действий в сражении всего только два — правильный бой и манёвр, но изменений в правильном бое и манёвре всех и исчислить невозможно.

Вот тут само собой соотнеслось название главки этих полуспонтанных размышлений с реально существующей композицией, студийная версия которой первой попала в поле зрения широкой публики, — одной из немногих, в которых присутствует осмысленный и членораздельный текст, а не скэт, не набор абстрактных фонем. Действительно, если следить за этими рваными фразами, словно сошедшими с плакатов вокруг плаца артиллерийской части, «Зенитчик» — это о том, как выполнить задачу: «Я должен знать всё: / где солнце, откуда ветер, / силу, скорость. / Укажите мне цель, / угол подъёма, / упреждение, / прицел...» Тут же, слушая песню на SoundCloud, видишь снизу комментарий другого пользователя сервиса — «Найс Emerson Lake & Palmer», мгновенно вспоминаешь и то, и другое, понимаешь, что пользователь имел в виду, и с ним не соглашаешься: да, на минуту мелькнул ритмический рисунок, отчасти напомнивший первую известную группу с участием Кита Эмерсона, — но какое она имеет отношение к тому, что происходит с тобой и этой музыкой здесь и сейчас?

Глава VI. Полнота и пустота / «Мы победим!»

Сунь-цзы сказал: кто является на поле сражения первым и ждёт противника, тот исполнен сил; кто потом является на поле сражения с запозданием и бросается в бой, тот уже утомлён. Поэтому тот, кто хорошо сражается, управляет противником и не даёт ему управлять собой.

Самая известная из песен программы и наверняка самая старая из них. Один из немногих «новых хитов» Вежливого отказа и в то же время песня, в которой, кажется, сконцентрировались смыслы слов Суслова, сказанных в комментарии к премьере «Зенитчика» на «Медузе»: «Война — это что-то очень смешанное, противоречивое: и ирония какая-то, и игра, и безусловный трагизм». Маршеобразная ритмика куплета, плакатные слова, сдобренные изрядной долей иронии, и залихватский припев, благодаря которому песню сразу прозвали «клезмером», где и труба, и скрипка, и разухабистый рояль, и голос, сходясь в яростной, полубезумной пляске, вызывают неприкрытую жалость, и неясно, кто её адресат: те ли, о ком поётся, ты ли, который её слушает, или вообще все, кто жил и живёт на этой земле? «Чу, слышишь, пушки палят где-то? Значит, салют это...» — вот, на самом деле, последние слова песни, феноменально безнадёжной, а вовсе не та развязная строчка, треть которой вынесена в название.

Глава VII. Борьба на войне / «Увертюра»

Находясь близко, ждут далёких; пребывая в полной силе, ждут утомлённых; будучи сытыми, ждут голодных; это и есть управление силой.

Для Суслова музыка — это работа, делаемая с удовольствием, решение достаточно абстрактных задач. Иногда мне кажется, что концерт для него — как публичное доказательство какой-нибудь теоремы или, наоборот, опровержение доказательства. Потому и увертюры — их, как известно, теперь две (вторая — на «Этнических опытах») — находятся отнюдь не в начале. Пластинка почти закончена, остинатные всплески сменяются протяжной мелодической линией, так напоминающей какие-то советские песни — и в то же время совершенно на них непохожей, затем снова уходят в пике. Партизанский отряд имени Вежливого Отказа в очередной раз обманывает всех и удаляется.

Глава VIII. Девять изменений / «Финал»

Бывают дороги, по которым не идут; бывают армии, на которые не нападают; бывают крепости, из-за которых не борются; бывают местности, из-за которых не сражаются; бывают повеления государя, которых не выполняют.

Что с нами сделал Вежливый отказ на этот раз, дав посмотреться штампам, клише, стереотипам в свое кривое зеркало? Я давно заметил: люди на концертах «Отказа» меняются на глазах. Такой эффект обычно приписывают коллективам совершенно иного свойства, тем, что апеллируют к чувствам и эмоциям или, того пуще, духовным практикам; тут иная история. «Военные куплеты» — пластинка, невероятно важная для сегодняшнего момента. Дело в том, что музыка «Отказа», если хотите, являет собой то самое чистое искусство, которое свободно от идеологии, ответственности перед обществом, но чрезвычайно ответственно перед собой. В нынешнем мире такое невероятно редко встречается.

А уж что там с чем срифмовалось — на то и художник, чтобы каждый вздох его что-то менял в окружающем мире. Который, впрочем, и сам жадно ждет этого вздоха.

(4/5)

У мужчин средних лет разных национальностей свои забавы. Некоторые по выходным просиживают штаны в пабах, наблюдая за тем, как молодые и сильные уничтожают друг друга на спортивных площадках. Кое-кто размышляет о том, какие возможности были упущены в жизни и как здорово было бы вернуться в прошлое (обычно это подогревается последующим просмотром нескольких частей фильма «Назад в будущее»). Французские пятидесятилетние мужчины играют в петанк. Русские любят поспорить об истории нашей страны за бутылочкой и покостерить безнравственность современной жизни.

Московская группа Вежливый отказ занимается многим из вышеперечисленного разом. На новой пластинке они реализовывают давнюю мечту — давно хотелось разобраться с благостными военными песнями, на которых они воспитывались и придать неприятной теме такую же неприятную нервическую музыкальную форму — дерганую, пульсирующую, но со своей странной гармонией. Молодым и сильным они тоже показывают кукиш — модные коллективы вроде ГШ, подсознательно вырулившие на те же, что и Вежливый отказ, тропы, на фоне благостных внешне мужчин, которые напоминают игроков в петанк из французской комедии с плакатным названием «Непобедимые», — это невинные игривые подростки.

Восемь бесчеловечных треков с пластинки «Военные куплеты» точно никого не оставят равнодушными — это патетическая и холодная музыка, по своему настроению похожая на матерный ор стратегов, которым не нравится, как пошла танковая операция, но они при этом стараются держать себя в рамках (в данном случае — джаз-рока) и помнят, что их плечи украшают генеральские погоны (заслуги Вежливого отказа тоже не стоит преуменьшать — такая группа в России одна, и если есть в русском роке исчезающий вид, достойный занесения в красную книгу, то это как раз он).

Если у вас нет желания погружаться в этот странный мир московских интеллектуалов надолго, остановитесь на самом ярком номере альбоме «Зенитчик» с его рыдающими, как у музыкантов марьячи духовыми, и слаломной конструкцией в духе самых жестоких вещей Марка Рибо и Тома Уэйтса. Это не рок-номер, а настоящий противотанковый ёж, который остановил бы наступление танковой армии Гудериана задолго до Тулы — достаточно было бы включить его немцам по аналогии с персонажами известной ленты Тима Бертона «Марс атакует!».

Алексей СТАРОСТИН,
Rolling Stone, 5 ноября 2017 года

«Бросай, крестьянин, сельский труд, опять идет война!»

Группа Вежливый отказ — о милитаризме, пропаганде и службе в армии. И премьера песни «Мы победим!»

Дмитрий Шумилов, бас-гитара:

— Песня была сочинена не только до украинской войны, а даже и до грузинской. Но в воздухе уже носилась агрессия, милитаристский вектор в обществе уже был. Мы лишь уловили народные ожидания и проговорили их вслух. Была надежда, что если проговоришь, то, может быть, пронесет, не воплотится в реальность. Не пронесло.

Роман Суслов, гитара, вокал:

— Это не единственная военная песня у нас, весь альбом, который сейчас выходит, называется «Военные куплеты». А до этого были песни о гражданской войне. До них — о пожаре 1812 года. Когда мы исполнили «Пожар» в одном московском клубе, клуб сгорел. Так происходит: скажешь что-то — и вот оно. А уж война — вещь, над которой точно шутить не надо, и восторгаться там нечем. Советский военный романтизм, военный энтузиазм окрашивал в светлые тона одну из самых мрачных тем на свете. А люди верили, многие и сейчас верят.

Шумилов:

— Жизнь в России складывается так, что для многих служба в армии — одно из самых светлых воспоминаний. Тогда они хоть понимали, зачем живут. А в мирное время — непонятно зачем. Большинство ведь вообще не имеет перед собой никаких целей. Да, в армии было плохо. Но потом, посмотрев вокруг, на всю эту бессмыслицу и уродство, они начинают романтизировать службу. Отсюда, кстати, столько желающих служить по контракту, а вовсе не из-за денег.

Суслов:

— Люди говорят или думают: «Скорей бы уж война, что ли». Она всё расставит по местам, сделает жизнь простой и понятной. Чем бы заняться, куда себя приложить? А вот — можно повоевать.

Шумилов:

— И это притом, что нынешняя пропаганда во много раз примитивнее и топорнее, чем советская. Копирайтером молодой советской власти был Маяковский. Главным пропагандистом Великой Отечественной — Илья Эренбург. А сейчас кто? Группа Любэ?

Суслов:

— Появилась новая военная мифология, но она совершенно неубедительна, и понятно даже, почему. Сняты фильмы, типа «Девятой роты», спеты песни, написаны книги. Но это поп-культура, она иначе устроена. У советского искусства был заказ идеологический, а тут коммерческий, люди ублажают публику, хотят ей понравиться. Как бы мы плохо ни относились к советской идеологии, она по крайней мере была. А сейчас это место заняли деньги. Современное пропагандистское искусство делается людьми, которые не верят в то, что делают.

Шумилов:

— Что сказывается на качестве. Те песни были очень качественно сделаны. А эти по большей части сляпаны кое-как. Но работает как ни странно…

Суслов:

— Я 25 лет живу в сельской местности, я фермер, хуторянин. И вот я пою «Бросай, крестьянин, сельский труд, опять идет война» и думаю: бросят? А ведь если что — бросят. Стоит только крикнуть «Айда!». Возьмут автоматы и пойдут умирать, поднимутся как один. Не знаю, хорошо это или нет. Если действительно нужно защищать родину — вроде как хорошо. А если устраивать очередной погром на чужой территории?

Ян ШЕНКМАН
Фото Владимира Лаврищева
Новая газета, 16 октября 2017 года

Данная рецензия - одна из частей статьи, названной "Четыре альбома импровизационной музыки этого (2017-го) года, которые нужно послушать". Курсивом выделено её предисловие.

Современная российская импровизационная музыка пронизана московским вайбом, отголосками фольклора и… Венгрией. Во всяком случае, новые альбомы наших так рифмуются — чем случайней, тем вернее.

Альбом начинается бравурным маршем «А вдруг!»; продолжается смесью фри-джазовых фраз с романтичными мотивами — да, такое невозможно представить себе, но так и есть.

Про музыкантов «Отказа» говорить нечего: фишка в том, что это фактически супергруппа сложившихся личностей. Андрей Соловьёв — русский Лестер Боуи, если позволите. Задумчивая бас-гитара Дмитрия Шумилова контрастно сочетается с остинатными минималистичными пассажами вернувшегося пианиста Максима Трефана (Павел Карманов тоже присутствует в двух треках). «Пехота в окопах» начинается с больной скрипки Сергея Рыженко, наигрывающей какую-то смутно знакомую песню, прерывается резкими барабанами и потом скатывается в просто какофонию.

Вообще это очень изобразительная, визуальная музыка — не удивлюсь, если Роман Суслов сотоварищи сочиняли всё это, глядя какие-нибудь немые фильмы про войну. Про «Военные куплеты» было известно давно — новые песни даже сыграли в «скороварке», т.е. Доме музыки — но невозможно было себе представить, что ВО создаст самое пацифистское произведение, которое только можно придумать.

Александр БЕЛЯЕВ
stereo.ru, 6 декабря 2017 года

Это стало заметно еще с начала нулевых… да нет, даже раньше, когда неожиданно с блистательными, свежими, умными и, главное, совершенно современными альбомами вдруг на авансцену вышли, казалось, давно списанные Донован, Джонни Кэш, Нил Даймонд. Дальше – больше, и вот уже нас радовали Ян Хантер и, о боже, Лео Сейер! Я уже не говорю о тех, кто никуда не исчезал из поля зрения, как Пол, к примеру, Маккартни; да что там, даже Крис Норман стал записывать приличные альбомы! Вообще говоря, оказалось, что для многих артистов, как первого, так и крепкого второго ряда, оставшихся в живых к нашему времени, закалка, полученная в 1960-е-1970-е-1980-е, стала гарантией творческого долголетия. Вот, собственно,

<В этом материале опубликованы рецензии в том числе и на новые работы Cat Stevens/Yusuf и Robert Plant, которые по понятным причинам мы опустим, кому интересно - внизу ссылка на оригинал. - Прим. редакции сайта geometry.su>

Самая неожиданная и парадоксальная московская группа всю свою сознательную историю стояла наособицу от любых тенденций и трендов, всегда возделывала какую-то свою ниву. Это отчасти сыграло с ней плохую шутку — “Отказ” не впихнешь коленом ни в одну жанрово-стилистическую нишу, и потому его редко встретишь на фестивалях, к примеру (организаторы по большей части отчего-то уверены, что группа эта “нефестивальная”, хотя, закрывая “Троицу” в Электроуглях два года назад, ВО был невероятно убедителен именно как хэдлайнер!), зато он уникален, ни на кого не похож – думается, в мировом масштабе. Роман Суслов, лидер и идеолог группы, не только анахорет, живущий на отшибе и, в общем, ограничивший свое общение с городской суетой, но и иследователь звуковых и мелодических пространств. Здесь я, как водится, употреблю термин “кружок музыкальных изысканий”, который давным-давно ходит хвостом за группой, но это так и есть: Суслов сотоварищи берут некое явление и крутят его, разглядывая, препарируя и снова складывая звуково. Причем делая это в традиции компонированной музыки, что, конечно, совершенно для современной рок-сцены нехарактерно.

На этот раз препарированию подвергается война. Как лозунг, как идеологема противостояния, как болезненное, неестественное изначально, но, видимо, необходимое явление для человечества. Как деформация — ментальная, но и физическая тоже, как разрушение. То, что девять лет назад началось с мысли о советских военных песнях и продолжилось страшноватым “клезмером” “Мы победим”, закончилось альбомом “Военные куплеты” — яростным, несколько атональным, ни на что не похожим музыкальным взглядом пытливого натуралиста и перфекциониста на саму суть того, что постоянно присутствует рядом с нами, то приближаясь, то отдаляясь. Стоит, наверное, оттолкнуться от слова “война”, чтобы оценить неявную красоту этой музыки, чтобы поймать внутреннюю гармонию в этих наслоениях, услышать игру, оценить внутреннюю иронию — и расслышать, наконец, группу, во времена существования которой нам так повезло жить.

Артём ЛИПАТОВ,
Салон Audio & Video (online), 18 октября 2017 года